В Москве в Зале церковных соборов кафедрального соборного Храма Христа Спасителя 1 ноября 2016 года под председательством Святейшего Патриарха Кирилла состоялось пленарное заседание XX Всемирного Русского Народного Собора на тему «Россия и Запад: диалог народов в поисках ответов на цивилизационные вызовы».
В президиуме Собора присутствовали: митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий; первый заместитель руководителя Администрации Президента Российской Федерации С. В. Кириенко; председатель Союза писателей России, заместитель главы ВРНС В. Н. Ганичев; председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин; генеральный прокурор РФ Ю. Я. Чайка; министр культуры РФ В. Р. Мединский; заместитель председателя Государственной Думы ФС РФ И. А. Яровая; статс-секретарь — заместитель министра иностранных дел РФ Г. Б. Карасин; ректор Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова В. А. Садовничий; исполнительный директор по пилотируемым космическим программам госкорпорации «Роскосмос», Герой Советского Союза, Герой Российской Федерации, член Бюро Президиума ВРНС космонавт С. К. Крикалев; другие официальные лица.
Приветствие Президента Российской Федерации В. В. Путина огласил первый заместитель руководителя Администрации Президента Российской Федерации С. В. Кириенко. В ем, в частности говорится: «Рассматриваю Всемирный русский народный собор как очень важную, востребованную инициативу, направленную на сплочение всех конструктивных сил общества вокруг незыблемых гуманистических идеалов и ценностей. Ведь именно они на протяжении веков задавали жизненные ориентиры и традиции нашего народа, помогали стране двигаться вперед».
Как всегда главным событием пленарного заседания стал доклад председателя ВРНС Святейшего Патриарха Кирилла, который мы публикуем ниже с небольшими сокращениями
Когда речь заходит о взаимоотношениях России и Запада, даже о самом словосочетании «Россия и Запад», то обычно возникает два типа ассоциаций. Первая связана с представлением о том, что западное общество неизменно является носителем передовых идей и достижений, с ним ассоциируются комфорт, материальное благополучие и научно-технический прогресс; российское же отстает в своем развитии. При этом, для того чтобы встать на «правильные» рельсы, России стоит только перенять социальное, политическое, экономическое направления развития, которые характеризуют жизнь Запада, то есть копировать существующие модели и внимательно изучать тенденции развития западного общества. Как показала история, такой подход «догоняющего развития» едва ли можно назвать отвечающим национальным интересам; кроме того, сам принцип «догонять» априори предполагает отсталость. Если мы догоняем, то мы всегда отстаем, поэтому в самом этом подходе, который представляет западную модель как идеал и как пример для развития, есть нечто опасное для развития России.
Второе представление выражает идею якобы непримиримого, врожденного антагонизма, существующего между двумя мирами: цивилизацией Запада и цивилизацией Русского мира.
Сторонники обеих моделей в подтверждение своей правоты могут привести и приводят достаточное количество исторических примеров. Правда, примеры эти будут носить довольно противоречивый характер.
Есть примеры, когда усвоение достижений западной цивилизации носило благотворный характер для России: как здесь, в частности, не вспомнить «золотой», пушкинский век русской культуры, и, конечно, впечатляющие успехи развития России в XVIII веке, в определенные периоды века XIX и, по крайней мере, в начале века XX.
Вместе с тем следует помнить и о том, что слепое перенесение на русскую почву чуждых мировоззренческих моделей и политических образцов, без учета национальной специфики и духовно-культурного контекста, нередко, а лучше сказать, почти всегда приводило к масштабным потрясениям и трагедиям, как это случилось в нашей стране в начале и в конце минувшего столетия.
В истории наших взаимоотношений с западным миром были и моменты открытого вооруженного противостояния, когда сопротивление агрессии было для нашего народа вопросом жизни и смерти. Так было, например, в 1612-м, 1812-м и 1941-м годах, когда мы защищали наше право на жизнь, свободу и независимость.
Но ведь и для западного общества конфронтация с Россией часто приводила к очень плачевным последствиям. Конфронтация обостряла имеющиеся противоречия, вела к большим экономическим, политическим и репутационным потерям, и, самое главное, стоила немалых человеческих жертв.
Вместе с тем важно понимать, что то, что мы называем обобщительно «западный мир», представляет собой далеко не однородную субстанцию. Есть глобалисты-транснационалисты, есть христианские традиционалисты, есть националисты-евроскептики, есть левые. И сегодня всякий раз необходимо уточнять: о какой Европе идет речь? «Европ» сегодня много. У одной религиозные ценности, у другой узконациональные, у третьей глобалистские. Нам надо понять, как относиться к каждой из них.
Вот почему обе модели, описывающие отношения России с США и странами Европы, - как догоняющая, так и конфронтационная - уже не соответствуют реальной духовно-культурной ситуации в мире. Думаю, нам очень важно это понять и от этого отталкиваться в определении наших будущих отношений с Западом.
Второй важный момент, который необходимо учитывать, - это ощущение глубокого кризиса идентичности, охватившего западное общество. В основе этого кризиса лежит противоречие духовного порядка: с одной стороны, в обществе действуют глобалистские тенденции, активно пропагандируются идеи нарочитой секулярности и утилитаризма, а с другой стороны, - всё это наталкивается на сопротивление национальных культурных традиций, имеющих христианскую историю и христианские духовные корни.
В итоге современная модель общества все менее способна воспроизводить себя. Она уже не в состоянии следовать тем идеалам, которые были начертаны на знаменах буржуазных революций XVI-XIX веков. Слова «братство» и «равенство» давно ушли из либерального политического словаря, а ведь когда-то они занимали в нем очень важное, можно сказать, центральное место. Зато появилось много уточняющих определений слова «демократия», что как раз и свидетельствует о проблемах с демократическими институтами и принципами. Та же история с правами человека. В одних точках земного шара их нарушения не замечают, в других - обращают пристальное внимание и даже гиперболизируют.
Но существуют признаки, которые свидетельствуют о возможной постепенной смене мировоззренческих координат. Об этом говорят, в частности, процессы, уже сейчас достаточно очевидные в ряде европейских стран, где возникает социальный запрос на возврат к нравственным ценностям, в том числе христианским.
Другой важный аспект сотрудничества - это культурный обмен. И здесь главное разумно отделить подлинные ценности от ценностей ложных.
Бог сотворил человека свободным. И каждый отдельный человек, и целые народы и группы народов свободны выбирать свой путь - путь культурного творчества, путь развития и, говоря религиозным языком, путь соработничества с Богом. Свобода, дарованная нам Творцом, исключает наличие единственного, безальтернативного пути развития, на котором одни народы преуспевают, а другие отстают.
Поэтому правильно было бы говорить не о встречных путях развития России и Запада и не о догоняющем векторе российского развития, но вслед за великим русским ученым Николаем Данилевским признать факт параллельного пути развития наших обществ. Параллельное в данном случае не означает изолированное. Параллельное не предполагает взаимного исключения. Параллельное настаивает на самобытности и на праве на существование обоих путей развития.
Вместе с тем, мы, представители Русского мира, призываем обращать внимание не только на изменение внешних условий нашего бытия, но и на изменения внутренние, затрагивающие человеческую душу.
Происходящий на наших глазах подрыв нравственной основы человеческого бытия грозит расчеловечиванием мира. Не случайно футурологи все чаще поднимают тему постчеловека, а трансгуманизм - учение о скором преодолении человеческой природы и появлении нового класса разумных существ - становится все более популярным.
Наконец, мы не можем не сказать о проблеме неравномерного социально-экономического развития, во многом порожденного несправедливыми международными экономическими отношениями.
Таково различие подходов по широкому спектру глобальных проблем. Вопрос, однако, заключается в том, что различие это с каждым годом, к сожалению, все более и более усугубляется. Причина тому - растущий ценностный разрыв между Россией и странами западной цивилизации, которого не было даже во времена холодной войны.
В ту пору Запад был еще един и не ставил под сомнение христианские основы своей идентичности, а в СССР, несмотря на декларативный атеизм советского государства, во многом доминировали христианские ценности и традиционная этика, сформированная в христианском обществе, что так ясно представлено в нашем советском кинематографе и нашей советской литературе. Благодаря этой общей ценностной базе и был возможен диалог, который продолжался десятилетиями, несмотря на различие идеологий и экономических моделей. Сам факт ведения подобного диалога способствовал решению множества проблем, и я уверен, в конечном счете, помог предотвратить Третью мировую войну.
Здесь я хотел бы сказать еще несколько слов о внешней деятельности Русской Церкви в то время. Вы знаете, что наша Церковь активно участвовала в так называемом экуменическом движении, - это был диалог с западными христианами. А почему этот диалог стал возможен? Да потому что в западных христианах, ввиду их, в первую очередь, этической позиции, мы видели своих единомышленников. Мы видели, что западный христианский мир разделяет, несомненно, те же ценности, касающиеся человеческой личности, семьи, отношения к Богу, природе, человеку, и это создало предпосылки для диалога. Сегодня эта общая ценностная платформа разрушена, потому что значительная часть западного христианства пересматривает фундаментальные евангельские нравственные позиции в угоду сильным мира сего. Поэтому диалог приостановился, за исключением наших отношений с Католической Церковью, потому что Католическая Церковь, - и дай Бог, чтобы так было всегда, - несмотря на огромное давление со стороны внешнего мира сохраняет верность евангельским ценностям. Наши внешние межцерковные, межхристианские связи сегодня практически не включают реальный диалог с западным протестантизмом. Это свидетельствуем о том, что появились новые разделительные линии, и не только на межконфессионального, но и явно цивилизационного характера.
Дехристианизация Европы и Америки ставит под сомнение общую ценностную основу, имевшую место на протяжении большей части XX века. Это приводит к тотальному непониманию, когда при обсуждении острейших вопросов возникает взаимная глухота. Когда одна сторона возмущенно спрашивает: «Как можно публично оскорблять религиозные чувства миллионов людей?», а другая с не меньшим возмущением задает встречный вопрос: «Как можно посягать на чье-то право свободного самовыражения?»
Необходимо признать, что вторжение в табуированные прежде деликатные сферы, в том числе в сферу религиозных чувств, осложняет взаимопонимание части европейских и американских элит не только с Россией, но и с другими мировыми культурами, основанными на традиционной религиозной этике, - в первую очередь, конечно, с мусульманским миром. Массированное информационное вторжение во многом подогревает и провоцирует рост исламского радикализма, который оправдывает свои действия агрессивной секулярной политикой и духовной беспринципностью враждебного (в их представлении) западного общества.
Поэтому вызов международного терроризма, с которого мы начали перечень общих вызовов, в отношении которого позиции России, США и европейских регионов пока достаточно близки, также должен рассматриваться в связи с проблемой разрушения традиционных нравственных, этических норм. Это взаимосвязанные вызовы, угрожающие человечеству. И возникает вопрос: а не является ли вызов и практика радикального ислама ответом на вызовы радикального секуляризма? И если глобальная экстремистская деятельность радикальных исламистов обусловлена не только мировоззренческими причинами, но и многими другими, хорошо известными политикам, ученым и всем, кто изучает проблему современного терроризма, то, по крайней мере, как спусковой крючок, как аргумент вербовки честных людей, несомненно, используется ссылка на обезбоженную и дегуманизированную цивилизацию Запада. Ничем другим честного мусульманина вы не соблазните, если не призвать его к борьбе с «диавольской цивилизацией». Поэтому нужно в связке рассматривать оба этих явления - и терроризм как абсолютно неприемлемый метод, несущий огромные страдания ни в чем не повинным людям, и радикальный секуляризм, который исключает любую иную точку зрения и предполагает, что весь мир должен выстраиваться по модели, определяемой элитами некоторых стран.
Нарастающий ценностный разрыв между цивилизациями вызывает тревогу. Если не будет достигнуто взаимопонимание, мы не сможем предложить приемлемые для всех ответы на вызовы времени. Дальнейшее углубление противоречий рискует превратиться в непреодолимую мировоззренческую пропасть.
Однако возможность продолжения диалога и «наведения мостов» не выглядит сегодня безнадежной. Множество фактов позволяют говорить о том, что фундаментальный отказ от традиционных духовно-нравственных ценностей, на котором настаивают западные элиты, не находит широкой поддержки в народе. Мы знаем, что, помимо привычного нам официоза, формируемого средствами массовой информации, есть другая Америка и другая Европа.
Внутри американского и европейских обществ существует выраженное стремление сохранить свои христианские корни и культурные традиции. Это стремление находит выражение в религиозных поисках, художественном творчестве и повседневной жизни.
Таким образом, вместе с новыми опасностями появляются и новые надежды. Встреча в Гаване с Папой Римским Франциском показала высокую заинтересованность в диалоге с Русской Православной Церковью со стороны католического мира по всему спектру вопросов, которые мы сегодня обсуждаем.
Между тем, на мой взгляд, самым острым конфликтом современности является не заявленное американским философом Самюэлем Хантингтоном «столкновение цивилизаций», не борьба религиозных и национальных культур между собой, как нередко хотят представить сильные мира сего, и даже не противостояние Востока и Запада, Севера и Юга, а столкновение транснационального, радикального, секулярного глобалистского проекта со всеми традиционными культурами и со всеми локальными цивилизациями. И эта борьба проходит не только по границам, разделяющим государства и регионы, но и внутри стран и народов, - не исключаю, что и внутри нашей страны. И здесь происходит столкновение двух миров, двух взглядов на человека и на будущее человеческой цивилизации.
Подлинная альтернатива этому процессу - не «война всех против всех», не погружение мира в пучину хаоса или гражданские столкновения внутри отдельно взятых стран, а новый диалог народов, осуществляемый на принципиально новых основаниях. Это диалог, направленный на восстановление ценностного единства, в рамках которого каждая из цивилизаций, в том числе и наша, русская, могла бы существовать, сохраняя свою идентичность.
По материалам сайта http://www.vrns.ru
Современные международные конфликты характеризуются сильно возросшим значением национально-этнической составляющей. Сегодня рассуждения о современных международных конфликтах невозможны без соотнесения их с этнополитической обстановкой в мире. По данным этнологов, в мире существует до 5 тысяч этнических групп, которые потенциально готовы заявить о своих правах на самоопределение и образование государства. Большая часть этих движений протекает в латентной и ненасильственной форме.
На современном этапе внутренние международные конфликты стали основной проблемой мирового сообщества. Сегодня насчитывается 160 зон этнополитической напряженности, 80 из них присуща вся атрибутика неурегулированных конфликтов. Это обстоятельство позволило ввести в политологический оборот термин <эра национальных революций>. Ни ООН, ни другие международные организации, отдельные государства не могут похвастаться какими-то существенными успехами в предотвращении и урегулировании конфликтов. Нередко само миротворчество превращается в скрытое противоборство тех или иных государств, стремящихся использовать кризисную ситуацию для завоевания или усиления своих геополитических позиций. При таком подходе возникает вопрос о зависимости урегулирования конфликта от заинтересованности в этом остального мирового сообщества. Тем более что набирающий рост процесс глобализации превратил проблему локальных конфликтов в проблему обеспечениямеждународной безопасности.
Следует сделать ряд выводов, характеризующих конфликты современного мироустройства:
Повышение конфликтности современной мировой системы произошло в силу стирания границ внешней и внутренней политики, усиления взаимозависимости государств, расползания региональных, локальных конфликтов;
Основная масса конфликтов сегодня обосновываются, легитимизируются при помощи принципа национального самоопределения.
Особое значение приобрел такой феномен, как национальный экстремизм, то есть приверженность к крайним взглядам, идеям и мерам, направленным на достижение своих целей радикально ориентированным социальным институтам, а также малым группам;
В мировой конфликтологии появился такой новый термин как <этнический (или национальный) терроризм>;
В силу того, что конфликты нового поколения основываются на непримиримых противоречиях, как правило, религиозного толка, это конфликты типа <схватка>, где консенсус невозможен. Должен быть один победитель. А потому теория урегулирования конфликтов не всегда себя оправдывает, настоящие институты и законодательство уже не в полной мере отвечают вызовам современности;
Мировая конфликтология не располагает достаточным количеством методов прогнозирования конфликтов и эффективных способов их предупреждения.
Современное международное право запрещает захватнические, агрессивные войны (п.4 ст.2 Устава ООН). Вместе с тем это не означает, что войны уже исключены из жизни человеческого общества, что исчезли причины и источники, порождающие вооруженные конфликты. Хотя, помимо незаконных войн, в современных условиях могут иметь место и справедливые войны, не запрещенные международным правом в рамках международных вооруженных конфликтов, а также законное применение вооруженной силы. К ним относятся:
· оборонительные войны в порядке осуществления государством или группой государств права на индивидуальную или коллективную самооборону от агрессии в соответствии со ст. 51 Устава ООН;
· национально-освободительные войны колониальных или зависимых народов, поднявшихся с оружием в руках на борьбу за свое национальное освобождение и образование собственного независимого государства (например, Организация Освобождения Палестины);
· операции войск ООН, созданных по решению Совета Безопасности ООН в соответствии со ст. 42 Устава ООН;
· применение вооруженной силы при выполнении договорных обязательств (например, использование индийских войск против группировки “Тигры освобождения “Тамил илама” в соответствии с договором между Индией и Шри-Ланкой об урегулировании этнического конфликта в Шри-Ланке 1987 г.) .
Наличие источников, порождающих войны, обуславливает необходимость существования в международном праве специфических правовых норм, призванных регулировать отношения между государствами в случае вооруженных конфликтов и содействовать гуманизации ведения вооруженной борьбы. Их значение состоит в том, что они:
· ограничивают воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий;
· запрещают или ограничивают применение наиболее варварских средств ведения войны;
· регламентируют положение нейтральных, а также не участвующих в вооруженном конфликте государств;
· служат интересам миролюбивых сил, способствуют разоблачению агрессивных, реакционных сил;
· защищают гражданское население оказавшееся на территории в зоне вооруженного конфликта.
Международное право в период вооруженных конфликтов регулирует поведение воюющих сторон, как в процессе международных вооруженных конфликтов, так и вооруженных конфликтов немеждународного характера .
Согласно положениям Женевских конвенций 1949 года международными вооруженными конфликтами признаются такие конфликты, когда один субъект международного права применяет вооруженную силу против другого субъекта. Таким образом, сторонами в вооруженном конфликте могут являться государства, нации и народности, борющиеся за свою независимость, международные организации, осуществляющие коллективные вооруженные меры по поддержанию мира и международного правопорядка .
Согласно ст. 1 Дополнительного протокола I Женевских конвенций, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, международными являются также вооруженные конфликты, в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение. Вооруженный конфликт между повстанцами и центральным правительством является, как правило, внутренним конфликтом. Однако повстанцы могут быть признаны «воюющей стороной», когда они:
· Имеют свою организацию;
· Имеют во главе ответственные за их поведение органы;
· Установили свою власть на части территории;
· Соблюдают в своих действиях «законы и обычаи войны».
Признание повстанцев «воюющей стороной» исключает применение к ним национального уголовного законодательства об ответственности за массовые беспорядки и т.д. На захваченных в плен распространяется статус военнопленных. Повстанцы могут вступать в правоотношения с третьими государствами и международными организациями, получать от них допускаемую международным правом помощь. Таким образом, признание повстанцев «воюющей стороной», как правило, свидетельствует о приобретении конфликтом статуса международного и является первым шагом к признанию нового государства .
После Второй мировой войны в силу ряда причин, одной из которых стало появление ракетно-ядерного оружия с его сдерживающим потенциалом, человечеству пока удается избежать новых глобальных войн. На смену им пришли многочисленные локальные, или «малые», войны и вооруженные конфликты. Отдельные государства, их коалиции, а также различные социально-политические и религиозные группировки внутри стран неоднократно применяли силу оружия для решения территориальных, политических, экономических, этноконфессиональных и иных проблем и споров.
Важно подчеркнуть, что до начала 1990-х гг. все послевоенные вооруженные конфликты происходили на фоне острейшего противоборства двух противоположных общественно-политических систем и беспрецедентных по своей мощи военно-политических блоков -- НАТО и ОВД. Поэтому локальные вооруженные столкновения того времени рассматривались преимущественно как составная часть глобальной борьбы за сферы влияния двух протагонистов -- США и СССР .
С крушением биполярной модели устройства мира идеологическое противостояние двух сверхдержав и общественно-политических систем ушло в прошлое, и значительно уменьшилась вероятность возникновения мировой войны. Противоборство двух систем перестало быть той осью, вокруг которой более четырех десятилетий развертывались основные события мировой истории и политики», что хотя и открыло широкие возможности для мирного сотрудничества, но и повлекло за собой возникновение новых вызовов и угроз .
Первоначальные оптимистические надежды на мир и не оправдались. Хрупкое равновесие на чашах геополитических весов сменилось резкой дестабилизацией международной обстановки, обострением доселе скрытой напряженности внутри отдельных государств. В частности, крайне осложнились межнациональные и этноконфессиональные отношения, что спровоцировало многочисленные локальные войны и вооруженные конфликты. В новых условиях народы и народности отдельных государств вспомнили старые обиды и стали предъявлять претензии на спорные территории, получение автономии, на полное отделение и независимость. Причем почти во всех современных конфликтах присутствует не только геополитическая, как раньше, но и геоцивилизационная составляющая, чаще всего с этнонациональным или этноконфессиональных оттенком.
Поэтому в то время как число межгосударственных и межрегиональных войн и военных конфликтов (особенно тех, которые провоцировались «идеологическими противниками») пошло на убыль, резко возросло число внутригосударственных противостояний, вызванных этноконфессиональными, этнотерриториальными и этнополитическими причинами. Значительно чаще стали происходить конфликты между многочисленными вооруженными группировками внутри государств и распадающимися структурами власти. Таким образом, в конце XX -- начале XXI века самой распространенной формой военного противоборства стали внутренний (внутригосударственный) вооруженный конфликт и гражданская война .
С особой остротой эти проблемы проявились в бывших социалистических государствах с федеративным устройством, а также в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. Так, распад СССР и Югославии привел только в 1989-1992 гг. к возникновению более чем 10 этнополитических конфликтов, а на глобальном «Юге» примерно в это же время разразилось более 25 «малых войн» и вооруженных столкновений. Причем большинство из них отличалось небывалой ранее интенсивностью, сопровождалось массовой миграцией гражданского населения, что создавало угрозу дестабилизации целых регионов и вызывало необходимость в крупномасштабной международной гуманитарной помощи .
Если за первые несколько лет после окончания холодной войны число вооруженных конфликтов в мире сократилось более чем на треть, то уже к середине 1990-х гг. оно опять существенно увеличилось. Достаточно сказать, что лишь в 1995 г. в 25 различных регионах мира произошло 30 крупных вооруженных столкновений, а в 1994 г. по меньшей мере в 5 из 31 вооруженного конфликта государства-участники прибегли к использованию регулярных вооруженных сил. Согласно оценкам Комиссии Карнеги по предупреждению смертоносных конфликтов, в 90-е гг. XX столетия только семь самых больших войн и вооруженных противостояний обошлись международному сообществу в 199 млрд. долл. США (без учета затрат непосредственно участвовавших в них стран) .
Более того, радикальный сдвиг в развитии международных отношений, существенные изменения в области геополитики и геостратегии, возникшая асимметрия по линии Север -- Юг в значительной степени обострили старые и спровоцировали новые проблемы (международный терроризм и организованную преступность, наркобизнес, контрабанду оружия и военной техники, опасность экологических катастроф), которые требуют адекватных реакций международного сообщества. Причем происходит расширение зоны нестабильности: если раньше, в период холодной войны, эта зона проходила в основном через страны Ближнего и Среднего Востока, то сейчас она начинается в районе Западной Сахары и распространяется на Восточную и Юго-Восточную Европу, Закавказье, Юго-Восточную и Центральную Азию. При этом с достаточной долей уверенности можно предположить, что подобная ситуация не является кратковременной и преходящей .
Кроме того, существует вероятность эскалации современных вооруженных конфликтов как по горизонтали (втягивание в них новых стран и регионов), так и по вертикали (увеличение масштабов и интенсивности насилия внутри нестабильных государств). Анализ тенденций развития геополитической и геостратегической обстановки в мире на нынешнем этапе дает возможность оценить ее как кризисно-нестабильную. Поэтому совершенно очевидно, что все вооруженные конфликты, независимо от степени их интенсивности и локализации, требуют скорейшего урегулирования, а в идеальном варианте -- полного разрешения. Одним из проверенных временем способов предотвращения, контроля и урегулирования подобных «малых» войн являются различные формы миротворчества .
Миротворчество -- это метод, впервые предложенный и разработанный ООН, который не поддается простому определению, т. к. имеет множество аспектов и нюансов. Возникнув как международное средство поддержания и установления мира от имени всего мирового сообщества под эгидой ООН, в дальнейшем, после окончания холодной войны, миротворчество прочно вошло и в арсенал средств различных региональных и субрегиональных соглашений и организаций .
Стоит упомянуть миротворческие операции на территории СНГ для урегулирования приднестровско-молдавского, грузино-осетинского, грузино-абхазского конфликтов, а также для прекращения гражданской войны в Таджикистане, инициированные в начале 1990-х гг. Несмотря на первоначальные весьма критические, а порою и резко негативные оценки этих операций западными специалистами, в конце концов, им пришлось признать не только статус СНГ как региональной организации безопасности, но и учесть своеобразный опыт проведения этих операций, заслуживающий серьезного анализа. Здесь следует отметить, что в задачи миротворческих операций не входит политическое разрешение конфликта (устранение причин, породивших его). Это дело политиков и дипломатов.
Также интересен и в чем-то достоин подражания опыт региональных и субрегиональных организаций африканского континента, которые при помощи развитых стран создали собственные миротворческие силы. Заметим, что в Африке начиная с конца 1990-х гг. в самых критических ситуациях, требующих немедленного военного вмешательства, с одобрения СБ ООН развертываются именно эти силы. Потом уже, после прекращения военных действий и стабилизации обстановки в районе конфликта, там разворачиваются миротворческие миссии или операции под эгидой ООН .
Хотя в Уставе ООН и нет термина «миротворчество», эта универсальная международная организация разработала определенную систему приемов, методов и средств, направленных на разрешение споров, прекращение войн и урегулирование вооруженных конфликтов. Как сопутствующие основным задачам ОПМ могут выполняться задачи по оказанию помощи местным жителям, сопровождению транспортных колонн и гуманитарных грузов, обеспечению законности и порядка в районе конфликта и ряд других. Все эти действия имеют целью предотвратить ухудшение ситуации и создать благоприятные условия для ее мирного урегулирования, не нанося при этом «ущерба правам, притязаниям и положению заинтересованных сторон» .
Помимо соблюдения основополагающих требований для развертывания традиционных операций (согласие всех конфликтующих сторон, заключение сторонами соглашения о перемирии/прекращении огня, применение оружия только в целях самообороны), предполагается также нейтральность и беспристрастность личного состава миротворческих сил (миссий). Потому эти операции весьма ограничены в возможностях и не слишком эффективны для полномасштабного урегулирования кризисов и конфликтов. Однако некоторые из них позволили локализовать конфликт, оказали общее сдерживающее и стабилизующее действие и создали условия для его урегулирования и разрешения мирными средствами. С их помощью порой удавалось «заморозить», «законсервировать» конфликт на длительное время. Это в полной мере относится к операциям, проводившимся под эгидой ООН в разные годы на Ближнем Востоке, в штате Джамму и Кашмир (конфликт между Индией и Пакистаном), на Кипре, в Йемене, в Афганистане, Анголе и других странах и регионах мира .
При анализе международных и региональных усилий конца XX -- начала XXI века по урегулированию вооруженных конфликтов возникает еще одно соображение. Забывая при этом о существовании мирных средств и способов, которым, кстати, всегда следует отдавать предпочтение. Ведь только после того, как безуспешно испробованы все политические и дипломатические возможности, следует переходить к военным методам урегулирования конфликтов. В современном мире международным и региональным организациям безопасности было бы полезнее сосредоточиться на превентивной дипломатии -- предотвращении войн и конфликтов. Это будет не только гуманнее, потому что позволит избежать губительных последствий кровавых катаклизмов -- многотысячных человеческих жертв, уничтожения материальных и культурных ценностей, непоправимого ущерба природе и экологии, -- но и сэкономит огромные финансовые средства.
Таким образом, по ряду причин в современном мире происходят военные конфликты. Международное право, наряду с осуждением, в некоторых случаях оправдывает применение оружия государствами, причем как в оборонительных, так и в наступательных целях.
Современные военные конфликты не имеют широкого, континентального характера, что облегчает задачу мирового сообщества в мониторинге таких конфликтов, минимизации экономических и человеческих потерь. Крушение биполярной структуры мира значительно уменьшило шанс перерастания таких локальных войн в новую мировую. И хотя первоначальные оптимистические прогнозы о стабилизации международных отношений после этого крушения не оправдались, уже не стоит вопрос о принципиальном, идеологическом противостоянии одной половины мира другой.
Современные военные конфликты имеют традиционный, конфессиональный, территориальный или религиозный характер. В некотором плане это хорошо, потому что длительная история этих конфликтов позволяет аналитикам выяснить истинные причины спора и его заинтересованные стороны, их мотивы и цели; мировое сообщество уже имеет опыт регулирования таких конфликтов.
Такое знание позволяет контролировать процесс протекания конфликтов, не допустить разрастание конфликта по вертикали горизонтали.
Но развитие информационных технологий, высокоточного оружия и т.д. сегодня может предать традиционным конфликтам глобальный характер, позволить враждующим сторонам найти новых союзников и средства, повышает угрозы терроризма и т.д. Это делает актуальной проблему совершенствования международного права в сфере высоких технологий и цензуры в мировой сети.
Понятие межнациональных конфликтов, причины и формы их возникновения, возможные последствия и пути выхода из них – основные ключи к решению серьёзной проблемы взаимоотношений людей разных национальностей.
В мире, в котором мы живём, всё чаще возникают межнациональные конфликты. Люди прибегают к использованию разных средств, чаще всего это применение силы и оружия, для установления доминирующего положения по отношению к другим жителям планеты.
На почве локальных конфликтов возникают вооружённые восстания и войны, ведущие к гибели простых граждан.
Что это такое
Исследователи проблемы межнациональных отношений в определении конфликтов между народами сходятся к одному общему понятию.
Межнациональные конфликты – это противоборство, соперничество, острая конкуренция между людьми разных национальностей в борьбе за свои интересы, которые выражаются в различных требованиях.
В таких ситуациях сталкиваются две стороны, которые отстаивают свою точку зрения и пытаются добиться собственных целей. Если обе стороны равносильны, как правило, они стремятся договориться и решить проблему мирным путём.
Но в большинстве случаев в конфликте народов есть доминирующая, превосходящая по каким-либо параметрам сторона и противоположная ей, более слабая и уязвимая.
Нередко в спор двух народов вмешивается третья сила, которая поддерживает тот или иной народ. Если сторона-посредник преследует цель добиться результата любым способом, то конфликт часто перерастает в вооружённое столкновение, войну. Если же её целью является мирное урегулирование спора, дипломатическая помощь, то кровопролитие не случается, и проблема разрешается без ущемления чьих-либо прав.
Причины межнациональных конфликтов
Межнациональные конфликты возникают по разным причинам. Самыми распространёнными являются:
- социальная неудовлетворённость народов внутри одной или разных стран;
- экономическое превосходство и расширение интересов бизнеса; распространяющихся за пределы одного государства;
- географическое несогласие об установлении границ расселения разных народов;
- политические формы поведения властей;
- культурно-языковые претензии народов;
- историческое прошлое , в котором существовали противоречия в отношениях между народами;
- этнодемографические (численное превосходство одной нации над другой);
- борьба за природные ресурсы и возможность использования их для потребления одним народом в ущерб другому;
- религиозные и конфессиональные.
Отношения между народами строятся так же, как между простыми людьми. Всегда есть правые и виноватые, довольные и недовольные, сильные и слабые. Поэтому причины межнациональных конфликтов схожи с теми, что являются предпосылками противоборства между обывателями.
Стадии
Любой конфликт народов проходит следующие стадии:
- Зарождение , возникновение ситуации. Она может носить скрытый характер и быть незаметной для обывателя.
- Предконфликтный , подготовительный этап, в ходе которого стороны оценивают свои силы и возможности, материальные и информационные ресурсы, ищут союзников, намечают пути решения проблемы в свою пользу, разрабатывают сценарий реальных и возможных действий.
- Инициализация , событие-повод к началу возникновения столкновения интересов.
- Развитие конфликта.
- Пиковая , критическая, кульминационная стадия, при которой наступает самый острый момент в развитии отношений между народами. Эта точка конфликта может способствовать дальнейшему развитию событий.
- Разрешение конфликта может быть различным:
- устранение причин и угасание противоречий;
- принятие компромиссного решения, договорённость;
- тупиковая ситуация;
- вооружённое столкновение, террор.
Виды
Существуют разные типы межнациональных конфликтов, которые определяются характером взаимных претензий этносов:
- Государственно-правовой : стремление нации к самостоятельности, самоопределению, собственной государственности. Примеры – Абхазия, Южная Осетия, Ирландия.
- Этнотерриториальный : определение географического положения, территориальных границ (Нагорный Карабах).
- Этнодемографический : стремление народа к сохранению национальной идентичности. Возникает в многонациональных государствах. В России такой конфликт случился на Кавказе.
- Социально-психологический : нарушение традиционного уклада жизни. Возникает на бытовом уровне между вынужденными переселенцами, беженцами и местными жителями. В настоящее время в Европе обостряются отношения между коренными жителями и представителями мусульманских народов.
В чем опасность: последствия
Любой межнациональный конфликт, возникающий на территории одного государства или охватывающий разные страны, опасен. Он угрожает миру, демократии общества, нарушает принципы всеобщей свободы граждан и их права. Там, где в ход идёт оружие, такой конфликт влечёт массовую гибель мирных граждан, разрушение домов, сёл и городов.
Последствия межнациональной розни можно наблюдать по всему земному шару. Тысячи людей лишились жизни. Многие получили увечья и стали инвалидами. Самое печальное, что в войне интересов взрослых страдают дети, которые остаются сиротами, вырастают физическими и психическими калеками.
Пути преодоления
Большинство межнациональных конфликтов можно предотвратить, если начать договариваться и стараться использовать гуманные методы дипломатии.
Образовавшиеся противоречия между отдельными народами важно устранять на начальной стадии. Для этого государственные деятели и люди власти должны осуществлять регулирование межэтнических отношений и пресекать попытки одних народностей дискриминировать другие, характеризующиеся меньшей численностью.
Самый эффективный путь предотвращения разного рода конфликтов заключается в единстве и взаимопонимании. Когда один народ будет уважать интересы другого, когда сильный станет поддерживать и помогать слабому, тогда люди будут жить в мире и согласии.
Видео: Межнациональные конфликты
Министерство образования и науки Украины
Севастопольский национальный технический университет
МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Реферат по дисциплине «Социология»
Выполнила: Гладкова Анна Павловна
студентка группы АЯ-21-1
СЕВАСТОПОЛЬ
Введение
Пожалуй, на сегодняшний день трудно назвать более актуальную проблему, чем названная в заглавии. Почему-то людям разных национальностей трудно жить на одной планете без попыток доказать превосходство своей национальности над другими. К счастью, печальная история немецкого национал социализма отошла в прошлое, однако нельзя сказать, что межнациональные распри канули в Лету.
Взяв любую сводку новостей, можно наткнуться на сообщение об очередной «акции протеста» или «теракте» (в зависимости от политической ориентации данного СМИ). Периодически появляются все новые и новые «горячие точки» со всеми вытекающими отсюда процессами – жертвами как среди военных, так и и мирного населения, потоками миграции, беженцами и,в целом, - искалеченными человеческими судьбами.
При подготовке данной работы были использованы, прежде всего, материалы журнала «Социологические исследования» как одного из наиболее влиятельных на сегодняшний день социологических изданий. Также использовались данные ряда других средств массовой информации, в частности «Независимой газеты» и ряда интернет-изданий.По возможности предоставлялись разные точки зрения по наиболее спорным вопросам.
Приходится признать, что по многим пунктам нет согласия даже в стане социологов; так, до сих пор идут прения по поводу того, что же все-таки подразумевать под словом «нация». Что же говорить о «простецах», которые не забивают себе головы мудреными словами, и которым просто нужен конкретный враг, чтобы дать выход веками накапливавшемуся недовольству. Такие моменты улавливают политики, и этим они умело пользуются. При таком подходе проблема как будто выходит из сферы компетенции собственно социологии; однако именно она должна заниматься улавливанием таких настроений у определенных групп населения. То, что такой ее функцией нельзя пренебрегать, достаточно четко показывают то и дело вспыхивающие «горячие точки». Поэтому для подавляющего большинства даже развитых стран жизненно необходимо время от времени зондировать почву в «национальном вопросе» и принимать соответствующие меры. Проблема еще более обострена на постсоветском пространстве, где этнополитические конфликты, нашедшие свое выражение в больших и малых войнах на этнической и территориальной почве в Азербайджане, Армении, Таджикистане, Молдове, Чечне, Грузии, Северной Осетии, Ингушетии, привели к многочисленным жертвам среди мирного населения. И сегодня события, происходящие в России, свидетельствуют о дезинтеграционных разрушительных тенденциях, угрожающих новыми конфликтами. Поэтому проблемы изучения их истории, механизмов их предупреждения и урегулирования как никогда актуальны. Важное значение приобретают исторические исследования этнонациональных конфликтов в различных конкретно-исторических, этнокультурных условиях с целью выявления их причин, последствий, специфики, типов, участия в них различных национальных, этнических групп, методов предотвращения и урегулирования.
1. Понятие межнационального конфликта
В современном мире практически не существует этнически гомогенных государств. К таковым можно условно отнести только 12 стран, (9% всех государств мира). В 25 государствах (18,9%) основная этническая общность составляет 90% населения, еще в 25 странах этот показатель колеблется от 75 до 89 %. В 31 государстве (23,5 %) национальное большинство составляет от 50 до 70 %, и в 39 странах (29,5%) едва ли половине населения является этнически однородной группой. Таким образом, людям разных национальностей так или иначе приходится сосуществовать на одной территории, и мирная жизнь складывается далеко не всегда.
1.1 Этнос и нация
В «большой теории» существуют различные концепции природы этноса и национальности. Для Л. Н. Гумилева этносы – явление природы, «биологические единицы», «системы, возникающие вследствие некой мутации». Для В.А. Тишкова этничность наций создается государством; это поизводная от социальных систем, фигурирующая скорее как лозунг и средство мобилизации. За рубежом к такой позиции близки конструктивисты, для которых нации не даны от природы; это новые образования-сообщества, использовавшие для себя в качестве «сырья» культуру, историческое и прошлое наследие. По Ю.В. Бромлею каждая нация – «социально-этническая общность» - имеет свою этнокультуру и по-разному выраженное национальное самосознание, которое стимулируется лидирующими властными и социально-культурными группами.
Нации, как правило, возникают на почве самого многочисленного этноса. Во Франции это – французы, в Голландии – голландцы, etc. Эти этносы доминируют в национальной жизни, придавая нации своеобразную этническую этническую окраску и специфический образ проявления. Существуют и нации, практически совпадающие с этносами – исландская, ирландская, португальская.
Большинство существующих определений этноса сводится к тому, что это совокупность людей, имеющих общую культуру (зачастую добавляют еще и общность психики), обычно говорящих на одном языке и осознающих как свою общность, так и отличие от членов других подобных общностей. Исследования этнологов свидетельствуют, что этносы – это объективные, не зависящие от воли самих людей образования. Люди обычно осознают свою этническую принадлежность тогда, когда этнос уже существует, но сам процесс рождения нового этноса ими, как правило, не осознается. Этническое самосознание – этноним - проявляется только на завершающем этапе этногенеза. Каждый этнос выступает социокультурным механизмом адаптации данного локального варианта человечества к определенным, поначалу лишь природно-географическим, а потом и социальным условиям. Обживая ту или иную природную нишу, люди воздействуют на нее, изменяют условия существования в ней, вырабатывают традиции взаиможействия с природной средой, которые постепенно приобретают в определенной ммере самостоятельный характер. Так ниша превращается из только природной в природно-социальную. Кроме того, чем дольше люди живут в данной местности, тем более весомым становится социальный аспект такой ниши.
Очевидно, что векторы развития собственно этнических и национальных процессов должны совпадать; в противном случае возможны пагубные последствия для соответствующих этнических и этносоциальных общностей. Такое несовпадение чревато ассимиляцией этносов, разделением их на несколько новых этнических групп или образованием совем новых этносов.
Столкновение интересов этнических групп рано или поздно приводит к возникновению этнических конфликтов. Этносоциологи понимают такие конфликты как форму гражданского, политического или вооруженного противоборства, в котором стороны или одна из сторон мобилизуются, действуют или страдают по признаку этнических различий.
Этнических конфликтов в чистом виде быть не может. Конфликт между этническими группами происходит не из-за этнокультурных различий, не потому, что арабы и евреи, армяне и азербайджанцы, чеченцы и русские несовместимы, а потому что в конфликтах обнажаются противоречия между общностями людей, консолидированными на этнической основе. Отсюда трактовка (А.Г. Здравосмыслов) межнациональных конфликтов как конфликтов, «которые так или иначе включают в себя национально-этническую мотивацию».
1 .2. Причины конфликтов
В мировой конфликтологии нет единого концептуального подхода к причинам межэтнических конфликтов. Анализируются социально-структурные изменения контактирующих этнических групп, проблемы их неравенства в статусе, престиже, вознаграждении. Есть подходы, сосредотачивающиеся на поведенческих механизмах, связанных с опасениями за судьбу группы, не только за потерю культурного своеобразия, но и за использование собственности, ресурсов и возникающей в связи с этим агрессией.
Исследователи, опирающиеся на коллективные действия, концентрируются на ответственности элит, борющихся с помощью мобилизации вокруг выдвигаемых ими идей за власть, ресурсы. В более модернизированных обществах членами элиты становились интеллектуалы с профессиональной подготовкой, в традиционных имела значение родовитость, принадлежность к улусу, etc. Очевидно, элиты прежде всего ответственны за создание «образа врага», представлений о совместимости или несовместимости ценностей этнических групп, идеологии мира или вражды. В ситуациях напряженности создаются представления о чертах народов, препятствующих общению – «мессианстве» русских, «наследуемой воинственности» чеченцев, а также иерархии народов, с которыми можно или нельзя «иметь дело».
Большим влиянием на Западе пользуется концепция «столкновения цивилизаций» С.Хантингтона. она объясняет современные конфликты, в частности недавние акты международного терроризма, конфессиональными различиями. В исламской, конфуцианской, буддистской и православных культурах будто бы не находят отклика идеи западной цивилизации – либерализм, равенство, законность, права человека, рынок, демократия, отделение церкви от государства, etc.
Известна также теория этнической границы, понимаемой как субъективно-осознаваемая и переживаемая дистанция в контексте межэтнических отношений. (П.П. Кушнер, М.М. Бахтин). Этническая граница определяется маркерами – культурными характеристиками, имеющими первостепенное значение для данной этнической группы. Их значение и набор могут меняться. Этносоциологические исследования 80х-90х гг. показали, что маркерами могут быть не только ценности, сформированные на культурной основе но и политические представления, концентрирующие на себе этническую солидарность. Следовательно, этнокультурный разграничитель (такой, как язык титульной национальности, знание или незнание которого влияет на мобильность и даже карьеру людей) заменяется доступом к власти. Отсюда может начаться борьба за большинство в представительных органах власти и все вытекающие из этого дальнейшие обострения ситуации.
