Так игра в литературу перерастает в литературу игры.
В Знаменском Карамзин написал и подготовил к печати основные материалы двух томов альманаха «Аглая».
«Аглая» как совершенно новый тип издания в некотором отношении близка к брошюре «Les amusemens de Znamenskoe» - Дух семейной интимности пронизывает альманах. Само название его, как и посвящение второго тома, обращено к Настасье Ивановне; обращение в стихах к Александру Алексеевичу, включение сказки «Дремучий лес», намеки на странствия Карамзина - все придает изданию интимный характер. Но «Аглая» адресована читателю, т. е. к чужому, незнакомому человеку. Интимность здесь превращается в «как бы интимность», имитацию дружески-непосредственного общения. Между писателем и лично неизвестным ему читателем устанавливаются отношения, имитирующие дружескую близость. Создается тип отношения, который в будущем сделается обязательным для альманаха (некоторый оттенок «альбомности») и который в принципе отличен от функционирования книги.
«Альбомность», включение текста не в анонимную аудиторию книги, а в как бы интимный круг близких людей естественно придает авторскому «я» конкретно-биографический характер. Читатель, не колеблясь, отождествляет его с реальным Николаем Михайловичем Карамзиным. Это поддерживается тем, что в ч. 1 включен отрывок из «Писем русского путешественника» (из «английской» части - вся французская была в 1794 году цензурно невозможной), а во 2-й - Письма Мелодора к Филалету и Филалета к Мелодору. Автобиографический характер этих произведений не вызывал у читателя сомнения.
И вдруг это авторское «я» начинает, к удивлению читателя, двоиться. Рассказчик - все тот же путешественник, но рассказ его приобретает лирические и романтические черты, проза начинает напоминать поэзию, а реальное путешествие все более явственно превращается в воображаемое. Автор, каким он создал сам себя в своем воображении, подается читателю как равноправный двойник реального писателя.
Повесть «Остров Борнгольм» предлагает читателю, который уже знаком с «Московским журналом» и первыми публикациями «Писем русского путешественника», верить, что Карамзин действительно, возвращаясь из Англии в Петербург, остановился на датском острове Борнгольм и пережил там таинственные встречи. Позже, когда «Письма» были опубликованы полностью, читатель получал две версии возвращения и мог выбирать любую в качестве «подлинной». Любопытно, кстати, отметить, что, возможно, обе являются плодом литературного вымысла. Г. П. Шторм, рассматривая списки прибывающих в столицу, подававшиеся полицмейстером Н. Рылеевым императрице, обнаружил такую запись: «Из Москвы отставной поручик Карамзин (первоначально описка: Карамзан. - Ю. Л.) и стал в той же части (т. е. во 2-й полицейской части. - Ю. Л.) в доме купца Демута» . На основании этого Г. П. Шторм приходит к выводу, что Карамзин приехал в Петербург 15 июля 1790 года не морем из Лондона через Кронштадт, как это указано в «Письмах», а из Москвы сухим путем. Последнее представляется странным: если уж Карамзин вернулся из-за границы в Москву, ему решительно было незачем спешить в Петербург затем, чтобы обратно направиться в Москву. Такой странный вояж не мог бы остаться незамеченным Плещеевыми, Петровым, Дмитриевым, Державиным, с которыми Карамзин был тесно связан. Между тем ни в каких документах этого круга лиц он не нашел отражения. Можно было бы предположить, что «из Москвы» означает «москвич», если бы в записях этого рода не было обязательным указывать, откуда прибыло то или иное лицо, и делалось это именно такой формулой: из Москвы; из Новагорода, из чужих краев. Может быть, это ошибка, которую надо понимать так, что Карамзин, доехав по морю до какого-то порта (Любека, Кенигсберга или Ревеля?), прибыл в Петербург в карете и по неопытности назвал как место отбытия свой начальный пункт путешествия. Дежурный же унтер-офицер облек ответ в привычную формулу. Мы не можем сейчас решить этот вопрос окончательно, но маршрут прибытия на родину не только в фантастическом «Острове Борнгольм», но и в «документальных» «Письмах русского путешественника» остается под сомнением до обнаружения каких-либо новых материалов.
Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Централизованная библиотечная система Отдел - специализированная библиотека №1 «Мир искусств» Урок №3. Тема: «Детское чтение для сердца и разума». Читаем сказки Н.М. Карамзина вместе (сказка «Дремучий лес»). Громкие чтения. Подготовила ведущий библиотекарь Бабинская И.М.. Урок №3. Тема: «Детское чтение для сердца и разума». Читаем сказки Н.М. Карамзина вместе (сказка «Дремучий лес»). НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ КАРАМЗИН - знаменитый русский писатель, поэт, историограф, по праву возглавляющий славную плеяду уроженцев Симбирского края. Он написал или перевёл для юных читателей около 30 произведений, сыграв тем самым значительную роль в истории детской литературы. Культ дружбы и нежных чувств, внимание к окружающему и природе, повышенный интерес к переживаниям и внутреннему миру человека, его земным радостям - всё это характерно для Карамзина как основоположника сентиментального направления и делает его произведения интересными и близкими детям и юношеству. В творчестве Н.М. Карамзина нет такой книги, которая была бы недоступна или нежелательна для детского и юношеского чтения. Сказки Н.М. Карамзина «Прекрасная царевна и счастливый Карла», «Дремучий лес» и «Илья Муромец» малоизвестны среди детской и взрослой аудитории, не издавались отдельным изданием и не иллюстрировались. Они представляют несомненный интерес для прочтения, изучения и популяризации. Предлагаем вам совершить путешествие в волшебный мир сказок Николая Михайловича Карамзина и узнать о судьбах героев этих сказок. Сказка «Дремучий лес». Наибольший интерес представляет прозаическая сказка «Дремучий лес». В подзаголовке к ней указывалось: «Сказка для детей, сочиненная в один день». Все боялись Дремучего леса и не ходили туда, так как в нем царствовал, как полагали, злой волшебник, чародей, кум и друг Вельзевула (главы демонов). В селе, недалеко от леса, жили старик и старуха с двадцатилетним сыном, который был как «ангел красоты и голубь смирения». Однажды ночью в их дверь постучали и зычный голос произнес: «Пошлите сына в Дремучий лес. Родители были в ужасе, а сын «доказывал, что Дремучий лес может быть страшен для других, а не для него». Родители вынуждены были согласиться, и сын пошел в Дремучий лес «следом за беленьким кроликом, который перед ним резвился и прыгал». В лесу у чудесного домика юноша встретил красавицу, которая была предназначена судьбой ему в жены. Понятно, что после свадьбы герои жили долго и счастливо. А если читатель захочет узнать, где же злой волшебник и чудовище, то автор отвечает, что это слух, который «принадлежал к числу басен», «ужасное же чудовище существовало в воображении добрых поселян». Через сказочные образы и события автор убеждает детей не бояться леса, любить природу, наслаждаться ее красотой и дарами. Сказка «Дремучий лес» чисто литературная. В ней нет следов народного творчества. Как и в других своих произведениях, Карамзин придерживается поэтики сентиментализма. Полная тайн и загадок, сказка начинается так: “Бьёт восемь часов. Время пить чай, друзья мои. Любезная хозяйка ожидает нас на балконе. Вы на меня смотрите, любезные малютки!.. Понимаю. Вы хотите, чтобы я под шумом ветра, под тенью сизых облаков рассказал вам какую-нибудь старинную быль, жалкую и ужасную. Хорошо, слушайте. Взгляните на древний, густой, мрачный лес, который возвышается перед глазами нашими: как страшен вид его, какие чёрные тени лежат на его кудрявой вершине! Знайте же, в старину, веков за десять перед нашим веком, этот лес был в десять раз обширнее, темнее, ужаснее. Молва, которая носилась по окрестным деревням, ещё более пугала робких поселян. Говорили, что в этом дремучем лесу издавна жил и царствовал злой волшебник или чародей. Часто при свете луны, когда поселяне издали, смотрели на лес, расхаживало между деревьями какое-то чудовище, наравне с высокими соснами, и огненными глазами своими освещало всё вокруг себя. В этой сказке лес - это олицетворение жизни (незнакомой, а потому страшной и опасной для многих молодых). Главный герой поначалу, как и все жители, боится дремучего леса, но, переборов страх и зайдя в него, он встречает там… А, впрочем, прочитав, вы всё узнаете сами. Чтение сказки сопровождается электронной презентацией. Список использованной литературы: 1. Герлован, О. К. Н. М. Карамзин. Дремучий лес // Русская словесность. - 1993. - № 5. - С. 12-17.
Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России…
(А.С. Пушкин)
2016 год -Указом Президента РФ от 23 августа 2010 года № 1052 «О праздновании 250-летия со дня рождения Н.М. Карамзина», объявлен в России Годом Карамзина.
Великому писателю, историографу, переводчику, реформатору русского языка Н.М.Карамзину 12 декабря исполнилось 250 лет со дня рождения.К этой дате в МБУК «ЗЦБ» для учащихся МКОУ «СОШ №1», 6»А» класса состоялась литературная гостиная «Путешествие по сказкам Карамзина».
Н.М. Карамзин внёс большой вклад в развитие русской детской литературы. Виссарион Григорьевич Белинский считал: «В России писать для детей первый начал Карамзин, как и много прекрасного начал он писать первый…»
Он был замечательным детским писателем, который написал и перевёл для юных читателей около 30 произведений. Н. М. Карамзин писал и сказки для детей. Они учат человека жить, вселяют в него оптимизм, веру в торжество добра и справедливости. За фантастикой и вымыслом скрываются реальные человеческие отношения. Отсюда и идет огромное воспитательное значение сказки. Учащимся была предложена презентация о биографии Н.М. Карамзина с элементами беседы. Читатели, познакомились с именем великого классика и, раскручивая колесо истории, повернули время вспять, туда, где будущий «историограф государства Российского», был ещё совсем маленьким мальчиком. Ребята узнали о том, чем Николай Карамзин увлекался, какие книги любил читать, где и как он получил образование.Учащимся рассказали, что Карамзин одним из первых начал использовать букву «Ё», ввёл в русский язык множество новых слов: «впечатление», «влияние», «промышленность», «моральный», «гармония», «катастрофа», влюблённость».
Также школьники вспоминали и называли места Симбирско-Ульяновского края, связанные с бессмертным именем писателя и историка. Беседа вызвала у ребят живой, неподдельный интерес и ряд вопросов о жизни писателя.
Далее библиотекари предложили совершить путешествие в волшебный мир сказок Н. М. Карамзина, узнать о судьбах героев и истории создания сказок. Для детей писателем были написаны три сказки:«Прекрасная царевна и счастливый карла», «Дремучий лес» и богатырская сказка «Илья Муромец»
В прозаической сказке «Дремучий лес» сказочные образы и события убеждают детей не бояться леса, любить природу, наслаждаться ее красотою и ее дарами. В подзаголовке автор указывает, что это «сказка для детей, сочиненная в один день».
Затем прошло знакомство с обсуждением старинной сказки «Прекрасная царевна и счастливый карла», в ходе которого объяснялись устаревшие слова, обращалось внимание на язык произведения, своеобразие описаний и построения сказки.
Ещё ребятам рассказали о славном богатыре из древнего города Мурома – Илье Муромце.
Тем, кто не читал сказок Карамзина «Дремучий лес», «Прекрасная царевна и счастливый карла», «Илья Муромец», узнали для себя много нового и интересного, о том,что эти сказки не издавались отдельными изданиями и не иллюстрировались.
Учащиеся не только отвечали на вопросы, но и сами их задавали, высказывали своё мнение.Ответы ребята давали не только правильные, но и полные, что для библиотекарей стало приятной неожиданностью.
После показа презентации был проведен обзор по книжной выставке «По страницам произведений Н.М. Карамзина». Выставка познакомила читателей с имеющейся в книжном фонде литературой, которая сможет оказать помощь, как в учебном процессе, так и просто в целях самообразования.
Книжно-иллюстративная выставка с мультимедийной презентацией помогли представить жизнь и творчество российского историка и писателя.Казалось бы, два с половиной века, это огромный промежуток времени, поэтому произведения писателя могли отойти на задний план и потерять свою актуальность. Но это не так.
Н.М. Карамзина нельзя рассматривать только, как историка, необходимо изучать его богатое литературное наследие – его стихотворения, журнальные статьи, сказки, повести.Карамзин писал: « Общение с книгами приготовляет к общению с людьми. И то и другое равно необходимо».
В заключение мероприятия ребята получили буклеты, посвященные 250-летию со дня рождения великого писателя, историографа, переводчика, реформатора русского языка Н.М.Карамзина.
"Прекрасная царевна и счастливый карла"
Старинная сказка, или Новая карикатура
О вы, некрасивые сыны человечества, безобразные творения шутливой натуры! вы, которые ни в чем не можете служить образцом художнику, когда он хочет представить изящность человеческой формы! вы, которые жалуетесь на природу и говорите, что она не дала вам способов нравиться и заградила для вас источник сладчайшего удовольствия в жизни - источник любви! не отчаивайтесь, друзья мои, и верьте, что вы еще можете быть любезными и любимыми, что услужливые Зефиры ныне или завтра могут принести к вам какую-нибудь прелестную Псишу, которая с восторгом бросится в объятия ваши и скажет, что нет ничего милее вас на свете. Выслушайте следующую повесть.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Царь добрый человек, отец единой дочери, царевны прекрасной, милой сердцу родителя, любезной всякому чувствительному сердцу, редкой, несравненной. Когда Царь добрый человек, одеянный богатою багряницею, увенчанный венцом сапфиро-рубинным, сидел на высоком троне среди народного множества и, держа в правой руке златой скипетр, судил с правдою своих подданных; когда, воздыхая из глубины сердца, изрекал приговор должного наказания, тогда являлась прекрасная Царевна, смотрела прямо в глаза родителю, подымала белую руку свою, простирала ее к судящему, и пасмурное лицо правосудия вдруг озарялось солнцем милости, виновный, спасенный ею, клялся в душе своей быть с того времени добрым подданным царя доброго. Бедный ли приближался к Царевне? она помогала ему; печальный ли проливал слезы? она утешала его. Все сироты в пространной области Царя доброго человека называли ее матерью, и даже те, которых сама природа угнетала, несчастные, лишенные здравия, облегчались ее целительною рукою, ибо Царевна совершенно знала науку врачевания, тайные силы трав и минералов, рос небесных и ключей подземных. Такова была душа Царевнина. Телесную красоту ее описывали все стихотворцы тогдашних времен, как лучшее произведение искусной природы, а стихотворцы были тогда не такие льстецы, как ныне; не называли они черного белым, карлы великаном и безобразия примером стройности. В древнем книгохранилище удалось мне найти одно из сих описаний; вот верный перевод его:
"Не так приятна полная луна, восходящая на небе между бесчисленными звездами, как приятна наша милая Царевна, гуляющая по зеленым лугам с подругами своими; не так прекрасно сияют лучи светлого месяца, посребряя волнистые края седых облаков ночи, как сияют златые власы на плечах ее; ходит она, как гордый лебедь, как любимая дочь неба; лазурь эфирная, на которой блистает звезда любви, звезда вечерняя, есть образ несравненных глаз ее, тонкие брови, как радуги, изгибаются над ними, щеки ее подобны белым лилеям, когда утренняя заря красит их алым цветом своим; когда же отверзаются нежные уста прекрасной Царевны, два ряда чистейших жемчужин прельщают зрение; два холмика, вечным туманом покрытые... Но кто опишет все красоты ее?"
Крылатая богиня, называемая Славою, была и в те времена так же словоохотлива, как ныне. Летая по всей подсолнечной, она рассказывала чудеса о прекрасной Царевне и не могла об ней наговориться. Из-за тридевяти земель приезжали царевичи видеть красоту ее, разбивали высокие шатры перед каменным дворцом Царя доброго человека и приходили к нему с поклоном. Он знал причину их посещения и радовался сердечно, желая достойного супруга милой своей дочери. Они видели прекрасную Царевну и воспламенялись любовию. Каждый из них говорил Царю доброму человеку: "Царь добрый человек! Я приехал из-за тридевяти земель, тридесятого царства; отец мой владеет народом бесчисленным, землею прекрасною; высоки терема наши, в них сияет серебро и золото, отливают разноцветные бархаты. Царь! отдай за меня дочь свою!" - "Ищи любви ее!" - отвечал он, и все царевичи оставались во дворце его, пили и ели за столом дубовым, за скатертью браною, вместе с Царем и с Царевною. Каждый из них смотрел умильными глазами на прекрасную, и взорами своими говорил весьма ясно: "Царевна! полюби меня!" Надобно знать, что любовники были в старину робки и стыдливы, как красные девушки, и не смели словесно изъясняться с владычицами сердец своих. В наши времена они гораздо смелее, но зато красноречие взоров потеряло ныне почти всю силу. Обожатели прекрасной Царевны употребляли еще другой способ к изъявлению своей страсти, способ, который также вышел у нас из моды. А именно, всякую ночь ходили они под окно Царевнина терема, играли на бандурах и пели тихим голосом жалобные песни, сочиненные стихотворцами их земель; каждый куплет заключался глубокими вздохами, которые и каменное сердце могли бы тронуть и размягчить до слез. Когда пять, шесть, десять, двадцать любовников сходились там в одно время, тогда они бросали жеребий, кому петь прежде, и всякий в свою очередь начинал воспевать сердечную муку; другие же, поджав руки, ходили взад и вперед и посматривали на окно Царевнино, которое, однако ж, ни для кого из них не отворялось. Потом все они возвращались в свои шатры и в глубоком сне забывали любовное горе.
Таким образом проходили дни, недели и месяца. Прекрасная Царевна взглядывала на того и на другого, на третьего и на четвертого, но в глазах ее не видно было ничего, кроме холодного равнодушия к женихам ее, царевичам и королевичам. Наконец все они приступили к Царю доброму человеку и требовали единодушно, чтобы прекрасная дочь его объявила торжественно, кто из них нравен сердцу ее. "Довольно пожили мы в каменном дворце твоем,- говорили они,- поели хлеба-соли твоей и меду сладкого не одну бочку опорожнили; время, возвратиться нам во свои страны, к отцам, матерям и родным сестрам. Царь добрый человек! мы хотим ведать, кто из нас будет зятем твоим". Царь отвечал им сими словами: "Любезные гости! если бы вы и несколько лет прожили во дворце моем, то, конечно бы, не наскучили хозяину, но не хочу удерживать вас против воли вашей и пойду теперь же к Царевне. Не могу ни в чем принуждать ее; но кого она выберет, тот получит за нею в приданое все царство мое и будет моим сыном и наследником:". Царь пошел в терем к дочери своей. Она сидела за пяльцами и шила золотом, но, увидев родителя, встала и поцеловала руку его. Он сел подле нее и сказал ей словами ласковыми: "Милая, разумная дочь моя, прекрасная Царевна! ты знаешь, что у меня нет детей, кроме тебя, света очей моих; род наш должен царствовать и в будущие веки: пора тебе о женихе думать. Давно живут у нас царевичи и прельщаются красотою твоею, выбери из них супруга, дочь моя, и утешь отца своего!" Царевна долго сидела в молчании, потупив в землю голубые глаза свои; наконец подняла их и устремила на родителя, тут две блестящие слезы скатились с алых щек ее, подобно двум дождевым каплям, свеваемым с розы дуновением зефира. "Любезный родитель мой! - сказала она нежным голосом.- Будет мне время горевать замужем. Ах! и птички любят волю, а замужняя женщина не имеет ее. Теперь я живу и радуюсь; нет у меня ни забот, ни печали; думаю только о том, чтобы угождать моему родителю. Не могу ничем опорочить царевичей, но позволь, позволь мне остаться в девическом моем тереме!" Царь добрый человек прослезился. "Я нежный отец, а не тиран твой,- отвечал он Царевне,- благоразумные родители могут управлять склонностями детей своих, но не могут ни возбуждать, ни переменять оных; так искусный кормчий управляет кораблем, но не может сказать тишине: превратися в ветер! или восточному ветру: будь западным!" Царь добрый человек обнял дочь свою, вышел к принцам и сказал им с печальным видом и со всевозможною учтивостью, что прекрасная Царевна ни для кого из них не хочет оставить девического своего терема. Все царевичи приуныли, призадумались и повесили свои головы, ибо всякий из них надеялся быть супругом прекрасной Царевны. Один утирался белым платком, другой глядел в землю, третий закрывал глаза рукою, четвертый щипал на себе платье, пятый стоял, прислонясь к печке, й смотрел себе на нос, подобно индийскому брамину, размышляющему о естестве души человеческой, шестой... Но что в сию минуту делал шестой, седьмой и прочие, о том молчат летописи. Наконец, все они вздохнули,- так сильно, что едва не затряслись каменные стены,- и томным голосом принесли хозяину благодарность за угощение. В одно мгновение белые шатры перед дворцом исчезли, царевичи сели на коней и с грусти помчались во весь дух, каждый своею дорогою; пыль поднялась столбом и опять легла на свое место.
В царском дворце стало все тихо и смирно, и Царь добрый человек принялся за обыкновенное дело свое, которое состояло в том, чтобы править подданными, как отец правит детьми, и распространять благоденствие в подвластной ему стране,- дело трудное, но святое и приятное! Однако ж у хлебосола редко бывает без гостей, и скоро по отъезде принцев приехал к царю странствующий астролог, гимнософист, маг, халдей, в высокой шапке, на которой изображены были луна и звезды, прожил у него несколько недель, водил за стол прекрасную Царевну, как должно учтивому кавалеру, пил и ел по-философски, то есть за пятерых, и беспрестанно говорил об умеренности и воздержании. Царь обходился с ним ласково, расспрашивал его о происшествиях света, о звездах небесных, о рудах подземных, о птицах воздушных и находил удовольствие в беседе его. К чести сего странствующего рыцаря должно сказать, что он имел многие исторические, физические и философические сведения, и сердце человеческое было для него не совсем тарабарскою грамотою, то есть он знал людей и часто угадывал по глазам самые сокровеннейшие их чувства и мысли. В нынешнее время назвали бы его - не знаю чем, но в тогдашнее называли мудрецом. Правда, что всякий новый век приносит с собою новое понятие о сем слове. Gen мудрец, собравшись, наконец, ехать от Царя доброго человека, сказал ему сии слова: "В благодарность за твою ласку,- (и за твой хороший стол,- мог бы он примолвить),- открою тебе важную тайну, важную для твоего сердца. Царь добрый человек! Ничто не скрыто от моей мудрости, не сокрыта от нее и душа твоей дочери, прекрасной Царевны. Знай, что она любит и хочет скрывать любовь свою. Растение, цветущее во мраке, прозябает и лишается красоты своей; любовь есть цвет души. Я не могу сказать более. Прости!" Он пожал у Царя руку, вышел, сел на осла и поехал в иную землю.
Царь добрый человек стоял в изумлении и не знал, что думать о словах мудрецовых: верить ли им или не верить, как вдруг явилась Царевна, поздравила отца своего с добрым утром и спросила, спокойно ли спал он в прошедшую ночь? "Очень беспокойно, любезная дочь моя! - отвечал Царь добрый человек.- Душу мою тревожили разные неприятные сны, из которых один остался в моей памяти. Мне казалось, что я вместе со многими людьми пришел к дикой пещере, в которой смертные узнавали будущее. Всякий из нас желал о чем-нибудь спросить судьбу; всякий по очереди входил в сумрачный грот, освещенный одною лампадою, и писал на стене вопрос, через минуту на том же месте огненными буквами изображался ответ. Я хотел знать, скоро ли будут у меня милые внучата? и к ужасу моему увидел сии слова: может быть, никогда. Рука моя дрожала, но я написал еще другие вопросы: Разве у дочери моей каменное сердце? разве она никогда любить не будет? Последовал другой ответ: Она уже любит, но не хочет открыть любви своей и крушится втайне. Тут слезы покатились из глаз моих; тронутое мое сердце излилось в нежных жалобах на тебя, прекрасная Царевна! Чем я заслужил такую неискренность, такую недоверенность? Будет ли отец врагом любезной своей дочери? Могу ли противиться сердечному твоему выбору, милая Царевна? Не всегда ли желания твои были мне законом? Не бросался ли я на старости лет моих за тою бабочкою, которую ты хвалила? Не собственною ли рукою поливал я те цветочки, которые тебе нравились?" Тут Царевна заплакала, схватила руку отца своего, поцеловала ее с жаром, сказала: "Батюшка! батюшка!" - взглянула ему в глаза и ушла в свой терем.
"Итак, мудрец сказал мне правду,- размышлял Царь добрый человек,- она не могла скрыть своего внутреннего движения. Жестокая! думал ли я... И для чего таить? Для чего было не сказать, который из царевичей пленил ее сердце? Может быть, он не так богат, не так знатен, как другие; но разве мне надобны богатства и знатность? Разве мало у меня серебра и золота? Разве он не будет славен по жене своей? Надобно все узнать". Он в ту же минуту решился идти к прекрасной Царевне, подошел к дверям ее терема и услышал голос мужчины, который говорил: "Нет, прекрасная Царевна! никогда отец твой не согласится признать меня зятем своим!" Сердце родителя сильно затрепетало. Он растворил дверь... Но какое перо опишет теперь его чувства? Что представилось глазам его? Безобразный придворный карла, с горбом напереди, с горбом назади, обнимал Царевну, которая, проливая слезы, осыпала его страстными поцелуями! Царь окаменел. Прекрасная Царевна бросилась перед ним на колени и сказала ему твердым голосом: "Родитель мой! умертви меня или отдай за любезного, милого, бесценного карлу! Никогда не буду супругою другого. Душа моя живет его душою, сердце мое его сердцем. В жизни и в смерти мы неразлучны". Между тем карла стоял покойно и смотрел на царя с почтением, но без робости. Царь долго был неподвижен и безгласен. Наконец, воскликнув: "Что я вижу? что слышу?", упал на кресла. Царевна обнимала его колени. Он взглянул на нее так, что прекрасная не могла снести сего взора и потупила глаза в землю. "Ты, ты..." - голос его перервался. Он посмотрел на карлу, вскочил, хлопнул дверью и ушел.
"Как, как могла прекрасная Царевна полюбить горбато-то карлу?" - спросит, или не спросит, читатель. Великий Шекспир говорит, что причина любви бывает без причины: хорошо сказано для поэта! но психолог тем не удовольствуется и захочет, чтобы мы показали ему, каким образом родилась сия склонность, по-видимому невероятная. Древние летописи, в изъяснение такого нравственного феномена, говорят следующее.
Придворный карла был человек отменно умный. Видя, что своенравная натура произвела его на свет маленьким уродцем, решился он заменить телесные недостатки душевными красотами, стал учиться с величайшею прилежностию, читал древних и новых авторов и, подобно афинскому ритору Демосфену, ходил на берег моря говорить волнам пышные речи, им сочиняемые. Таким образом скоро приобрел он сие великое, сие драгоценное искусство, которое покоряет сердца людей и самого нечувствительного человека заставляет плакать и смеяться, то дарование и то искусство, которым фракийский Орфей пленял и зверей, и птиц, и леса, и камни, и реки, и ветры - красноречие! Сверх того он имел приятный голос, играл хорошо на арфе и гитаре, пел трогательные песни своего сочинения и мог прекрасным образом оживлять полотно и бумагу, изображая на них или героев древности, или совершенство красоты женской, или кристальные ручейки, осеняемые высокими ивами и призывающие к сладкой дремоте утомленного пастуха с пастушкою. Скоро слух о достоинствах и талантах чудного карлы разнесся по всему городу и всему государству. Все искали его знакомства: и старые, и молодые, и мужчины, и женщины - одним словом, умный карла вошел в превеликую моду. Важная услуга, оказанная им отечеству... Но о сем будет говорено в другом месте.
Когда прекрасной Царевне было еще не более десяти или двенадцати лет от роду, умный карла ходил к ней в терем сказывать сказки о благодетельных феях и злых волшебниках, под именами первых описывал он святые добродетели, которые делают человека счастливым, под именами последних гибельные пороки, которые ядовитым дыханием своим превращают цветущую долину жизни в юдоль мрака и смерти. Царевна часто проливала слезы, слушая горестные похождения любезных принцев и принцесс, но радость сияла на прекрасном лице ее, когда они, преодолев наконец многочисленные искушения рока, в объятиях любви наслаждались всею полнотою земного блаженства. Любя повести красноречивого карлы, неприметно полюбила она и повествователя, и проницательные глаза ее открыли в нем самом те трогательные черты милой чувствительности, которые украшали романтических его героев. Сердце ее сделало, так сказать, нежную привычку к его сердцу, у которого научилось оно чувствовать. Самая наружность карлы стала ей приятна, ибо сия наружность была в глазах ее образом прекрасной души; и скоро показалось царевне, что тот не может быть красавцем, кто ростом выше двадцати пяти вершков и у кого нет напереди и назади горба. Что принадлежит до нашего героя, то он, не имея слепого самолюбия, никак не думал, чтобы Царевна могла им плениться, а потому и сам был почти равнодушен к ее прелестям, ибо любовь не рождается без надежды. Но когда в минуту живейшей симпатии прекрасная сказала ему: "Я люблю тебя!", когда вдруг открылось ему поле такого блаженства, о котором он прежде и мечтать не осмеливался, тогда в душе его мгновенно воспылали глубоко таившиеся искры. В восторге бросился он на колени перед Царевною и воскликнул в сладостном упоении сердца: ты моя! Правда, что он скоро образумился, вспомнил высокий род ее, вспомнил себя и закрыл руками лицо свое, но Царевна поцеловала его и сказала: "Я твоя или ничья!" Девическая робость не позволяла ей открыться родителю в своей страсти.
"Сия любовь прекрасной Царевны хотя и к умному, но безобразному карле,- говорит один из насмешников тогдашнего времени,- приводит на мысль того царя древности, который смертельно влюбился в лягушечьи глаза и, созвав мудрецов своего государства, спросил у них, что всего любезнее? "Цветущая юность",- отвечал один по долгом размышлении; "Красота",- отвечал другой; "Науки",- отвечал третий; "Царская милость",- отвечал четвертый с низким поклоном, и так далее. Царь вздохнул, залился слезами и сказал: "Нет, нет! Всего любезнее - лягушечьи глаза!"
Теперь обратимся к нашей повести. Мы сказали, что Царь добрый человек хлопнул дверью и ушел из царевнина терема, но не сказали куда. Итак, да будет известно читателям, что он ушел в свою горницу, заперся там один, думал, думал и наконец призвал к себе карлу, потом прекрасную Царевну, говорил с ними долго и с жаром, но как и что, о том молчит история.
На другой день было объявлено во всем городе, что Царь добрый человек желает говорить с народом, и народ со всех сторон окружил дворец, так что негде было пасть яблоку. Царь вышел на балкон, и когда восклицания: "Да здравствует наш добрый государь!" умолкли, спросил у своих подданных: "Друзья, любите ли вы Царевну?" Тысячи голосов отвечали: "Мы обожаем прекрасную!"
Царь. Желаете ли, чтобы она избрала себе супруга?
Царь. Но довольны ли вы будете ее выбором?
В сию минуту поднялся на балконе занавес, явилась прекрасная Царевна в снегоцветной одежде, с распущенными волосами, которые, как златистый лен, развевались на плечах ее, взглянула, как солнце, на толпы народные, и миллионы диких людей покорились бы сему взору. Карла стоял подле нее, спокойно и величаво смотрел на волнующийся народ, нежно и страстно на Царевну. Тысячи восклицали: "Да здравствует прекрасная!"
Царь, указывая на карлу, сказал: "Вот он, тот, кого Царевна вечно любить клянется и с кем хочет она соединиться навеки!"
Все изумились, потом начали жужжать, как шмели, и говорили друг другу: "Можно ли, можно ли... То ли нам послышалось? Как этому быть? Она прекрасна, она царская дочь, а он карла, горбат, не царский сын!"
"Я люблю его",- сказала Царевна, и после сих слов карла показался народу почти красавцем.
"Вы удивляетесь,- продолжал Царь добрый человек,- но так судьбе угодно. Я долго думал и наконец даю свое благословение. Впрочем, вам известно, что он имеет достоинства; не забыли вы, может быть, и важной услуги, оказанной им отечеству. Когда варвары под начальством гигантского царя своего, как грозная буря, приближались к нашему государству; когда серп выпал из рук устрашенного поселянина и бледный пастух в ужасе бежал от стада своего, тогда юный карла, один и безоружен, с масличною ветвию явился в стане неприятельском и запел сладостную песнь мира; умиление изобразилось на лицах варварских, царь их бросил меч из руки своей, обнял песнопевца, взял ветвь его и сказал: "Мы друзья!" Потом сей грозный гигант был мирным гостем моим, и тысячи его удалились от страны нашей. "Чем наградить тебя?" - спросил я тогда у юного карлы. "Твоей милостию",- отвечал он с улыбкою. Теперь..."
Торжественная музыка загремела, загремели хоры и гимны, Царь добрый человек сложил руки любовников, и бракосочетание совершилось со всеми пышными обрядами.
Карла жил долго и счастливо с прекрасною своею супругою. Когда Царь добрый человек, после деятельной жизни, скончался блаженною смертию, то есть заснул, как утомленный странник при шуме ручейка на зеленом лугу засыпает, тогда зять его в венце сапфиро-рубинном и с златым скипетром воссел на высоком троне и обещал народу царствовать с правдою. Он исполнил обет свой, и беспристрастная история назвала его одним из лучших владык земных. Дети его были прекрасны, подобно матери, и разумны, подобно родителю.
Николай Карамзин - Прекрасная царевна и счастливый карла , читать текст
См. также Карамзин Николай - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :
Рыцарь нашего времени
ВСТУПЛЕНИЕ С некоторого времени вошли в моду исторические романы. Неуг...
Сиерра-Морена
В цветущей Андалузии - там, где шумят гордые пальмы, где благоухают ми...
^ Детские сказки Карамзина
Для детей Н. М. Карамзин продолжал писать и после того, как был закрыт детский журнал. В 1792 г. опубликовал сказку «Прекрасная царевна», а в 1795 г.- «Илья Муромец» и «Дремучий лес». Наибольший интерес представляет прозаическая сказка «Дремучий лес». В подзаголовке к ней указывалось: «Сказка для детей, сочиненная в один день».
Все боялись Дремучего леса и не ходили туда, так как в нем царствовал, как полагали, злой волшебник, чародей, кум и друг Вельзевула (главы демонов).
В селе, недалеко от леса, жили старик и старуха с двадцатилетним сыном, который был как «ангел красоты и голубь смирения».
Однажды ночью в их дверь постучали и зычный голос произнес: «Пошлите сына в Дремучий лес. Родители были в ужасе, а сын «доказывал, что Дремучий лес может быть страшен для других, а не для него». Родители вынуждены были согласиться, и сын пошел в Дремучий лес «следом за беленьким кроликом, который перед ним резвился и прыгал».
В лесу у чудесного домика юноша встретил красавицу, которая была предназначена судьбой ему в жены.
Понятно, что после свадьбы герои жили долго и счастливо. А если читатель захочет узнать, где же злой волшебник и чудовище, то автор отвечает, что это слух, который «принадлежал к числу басен», «ужасное же чудовище существовало в воображении добрых поселян».
Сказка «Дремучий лес» чисто литературная. В ней нет следов народного творчества. Как и в других своих произведениях, Карамзин придерживается поэтики сентиментализма.
«Илья Муромец»
В сказке рисуются поэтические картины природы в стиле сентиментализма, создается образ Ильи Муромца, не похожего на былинного богатыря. Нежными красками поэт рисует многоцветные картины природы, отмечает оттенки и звуки окружающего мира:
Воды с блеском заструилися, Травки, ночью освеженные,
И цветочки благовонные
Растворили воздух утренний Сладким духом, ароматами.
Солнце красное явилось
На лазури неба чистого
И лучами злата яркого
Осветило рощу тихую,
Холм зеленый и цветущий дол.
Улыбнулось все творение,
Таким прекрасным утром наслаждался ехавший по лугу «на статном соловом коне», со щитом в одной руке и копьем булатным в другой Илья Муромец.
Образ богатыря, созданный Карамзиным, лишь частично напоминает былинного. Он показан не в сражениях с врагами родины, а в общении с очаровательной красавицей в рыцарских доспехах. Как и в других произведениях писателя, здесь мало действия, но много нежных чувств и ярких картин.
Мы не знаем, чем заканчиваются приключения героя, так как сказка не была закончена. Ясно одно: образ былинного героя был трансформирован на основе поэтики сентиментализма.
Нельзя не отметить и другое: подобным строем стиха Карамзина готовил почву для некоторых сказок В. А. Жуковского.
Никакой русский писатель не пользовался до этого такой любовью и популярностью, какая выпала на долю Карамзина. Современники видели за чтением его книг представителей разных сословий и всех возрастов. Один из них писал: «Мужики, мастеровые монахи, солдаты - все о нем знают, все любят его, что может быт слаще для Карамзина? Что лучше сего панегирика?» 2 .
Родственница А. И. Герцена Пассек вспоминала, что в семилетнем возрасте, читая «Бедную Лизу», она так рыдала, что засыпал на мокрой подушке. Таких примеров можно привести много.
^ Карамзин в чтении детей и юношества
В творчестве Карамзина нет такого произведения, которое был бы недоступно или нежелательно для детского и юношеского чтения. Среди детей и юношества успехом пользовалось самое круп мое произведение писателя - «Письма русского путешественника» в котором описывались картины и события, увиденные автором Европе за полтора года пребывания там.
Свои «Письма» Карамзин справедливо называл «зеркалом души». Это их свойство не оставляло равнодушными юных читателе» но еще больше привлекало детей тем, что вместе с автором он совершали воображаемое путешествие по разным странам, знакомились с природой и культурой Западной Европы, музеями, архитектурными памятниками, знаменитыми людьми. Обо всем этом Карамзин рассказывал с большой теплотой, знанием, блестящим литературным талантом и чистым русским языком,
Мемуары русских людей, детство которых проходило в конце XVIII века или в начале XIX, свидетельствуют о том, с каким восторгом в 7-12-летнем возрасте читали они «Бедную Лизу», исторические повести Карамзина, а также его автобиографический роман «Рыцарь нашего времени», который в русской литературе положил начало жанру повести о детстве.
Не меньшей популярностью среди детей и юношества пользовались стихи Карамзина, которые явились для того времени столь же новаторскими, как и его проза. Особенный восторг у читателей разных возрастов вызывала его пейзажная лирика, наполненная нежной сыновней любовью к Родине, глубоко идейная по содержанию, блестящая по форме и богатая чувствами.
Где грады, веси процветают, Поля волнистые сияют
Под тению густых лесов. ...Теки, Россию украшая,
Шуми, священная река)
Таково, например, знаменитое стихотворение «Волга», своеобразный гимн великой русской реке, на берегах которой прошли детские и отроческие годы поэта:
Река священнейшая в мире,
Кристальных вод царица, мать!
Дерзну ли я на слабой лире
Тебя, о Волга, величать!
Хвалить красу твоих брегов,
Не случайно многие поколения русских людей с детских лет заучивали эти стихи наизусть.
Стихи Карамзина, каждая его поэтическая миниатюра как бы специально создавались для детей. Он умел оживить весь мир, разговаривать с любимой им Волгой, с родными лесами, птичками как с равными, близкими и родными существами. В целом ряде стихотворений он воспевал Родину, подвиги ее сынов, природу и мирную жизнь. Есть среди них произведения, в которых выражаются мысли и чувства, созвучные нашей эпохе. Такова его «Песня мира»:
Полно нам губить друг друга,
Сирым слезы проливать,
И печальная супруга,
Да престанет горевать.
Карамзин живо интересовался народным просвещением, вопросами чтения и посвятил этому ряд статей. Он писал: «Кто хочет общественного блага, то пусть будет первым законом его - Просвещение». Поэт мечтал о том времени, «когда свет учения, свет истины озарит всю землю и проникнет в самые темные пещеры невежества». В его статьях отразились просветительские идеи, которые пропагандировались Н. И. Новиковым в его журнале для детей. Как и Н. И. Новиков, Карамзин смотрел на детей.и юношество как на надежду и подпору общества и с этих позиций обращался к ним.
По своему мировоззрению Н. М. Карамзин был идеологом дворянства, сторонником просвещенного абсолютизма. Как и в лучших произведениях, опубликованных на страницах новиковского журнала для детей, он считал, что человек любого сословия ценен сам по себе, заслуживает интереса и уважения. Более того, крестьянская Девушка в повести «Бедная Лиза» оказалась душой богаче, нравственно чище и благородней обольстившего ее дворянского Эраста.
Распущенности и развращенности екатерининского двора Карамзин противопоставлял идеализированных бояр XVII века или добрых поселян (крестьян). Он не выступал против монархической и крепостного строя, но хотел, видеть на троне просвещенного царя и гуманное, уважительное отношение к крепостным крестьянам со стороны их владельцев.
Уроки, полученные им при работе в детском журнале, оставили след в его творчестве, что по-разному отразилось в ряде его произведений. В ответ на арест Н. И. Новикова поэт обратился к Екатерине II с одой «К милости», в которой писал:
Доколе всем даешь свободу Видна во всех твоих делах,-
И света не темнишь в умах; Дотоле будешь свято чтима
Пока доверенность к народу И славима из рода в род.
Ода эта не имела успеха, и Н. И. Новиков без суда был заточен в Шлиссельбургскую крепость. Карамзин отказался посвятить императрице оду, о чем открыто заявил в стихотворении «Ответ моему приятелю, который хотел, чтобы я написал похвальную оду Великой Екатерине». В «Ответе» он назвал себя бедным чижиком, который «не дерзнет» воспевать гремящую славу, так как он «любовь одну поет» «в рощице живой». Одним словом, он дал ясно понять, что не намерен воспевать императрицу.
Своим творчеством Н. М. Карамзин служил развитию русской культуры, подготовил читающую публику, возбудил интерес к литературе у более широких кругов, способствовал воспитанию патриотических и эстетических чувств. Его популярность возрастает в наши дни.
Творчество Карамзина - важнейший, переломный период в истории детской литературы - сыграло огромную роль в дальнейшей ее судьбе.
^ Радищевские идеи в литературе
Н. Н. Сандунов (1768-1832) и его драма «Солдатская школа»
Самым значительным, наиболее революционным произведением русской литературы-XVIII века явилось «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Радищева. Целиком это произведение вряд ли попадало в детскую среду. Но отрывки из него, а главное - его идеи были известны русским людям еще в детском и юношеском возрасте.
Более уверенно можно говорить о влиянии «Путешествия» на детскую литературу. Отзвуки радищевских идей уловимы в целом ряде произведений, но наиболее ярко отразились в «Солдатской школе» Н. Сандунова.
Николай Николаевич Сандунов (1768-1832) был преподавателем гимназии, сотрудничал в журнале «Детское чтение для сердца и разума», работал в Благородном пансионе при Московском университете, где руководил детским театром, для которого написал несколько пьес. Позднее ехал профессором гражданского.и уголовного права Московского университета, много внимания уделял вопросам воспитания, придерживался прогрессивных взглядов.
Сандунов горячо призывал воспитателей изучать возрастные особенности и интересы детей, учитывать их в своей деятельности. В этих взглядах чувствуются отзвуки идей, почерпнутых в кругу Новикова. Но наибольшее влияние оказал на него Радищев.
Многие годы Н. Н. Сандунов занимался активной литературной деятельностью: переводил стихи, пьесы, в том числе «Разбойников» Ф. Шиллера, сам написал.несколько пьес: «Отец семейства» (1793), «Солдатская школа» (1794), «Царский поступок» (1817) и др. Многие его пьесы были запрещены цензурой, остались в рукописях и до нас не дошли.
Есть основание полагать, что одна из самых лучших пьес, отличающихся наиболее передовыми идеями, опубликованная в детском журнале Новикова - «Великодушие в низком состоянии»,- написана Н. Н. Сандуновым.
Свои произведения Сандунов писал для руководимого им театра при университетском Благородном пансионе, т. е. для детского театра. Позднее из пьес, входивших в репертуар этого театра, составил два сборника - «Детский театр для образования сердца и ума» (1819), а также «Детский театр. Собрание пьес, игранных в учрежденном при императорском Московском университетском благородном пансионе» в двух частях, изданных в типографии Московского университета. Первая часть этого издания открывалась большой вступительной статьей о воспитательном значении детского театра.
Самым значительным произведением Н. Сандунова является драма «Солдатская школа», в которой изображены ужасы крепостного строя.
Вся деревня находится в полном распоряжении приказчика Занозы, который чувствует себя полновластным хозяином, грабит и наказывает крестьян. Он принуждает красавицу Анюту выйти за него замуж. В отместку за отказ разоряет ее отца, отдает в солдаты брата Иосифа. «Вся деревня, ваш домишко, скарб, все, что в нем есть, все это у меня в руках. Я волен здесь, над животом и смертью полный господин, все вы мною только дышите... Я один, от которого вы все с ног до головы зависите»,- говорят он Анюте и другим. Отец Анюты Бедон протестует против этого, готов погибнуть, но не позволить надругаться ни над собой, «и над своей дочерью.
В деревню прибывает полк, в котором служит брат Анюты Иосиф. Зная, что за поимку дезертира платят большие деньги, Иосиф убегает из полка, уговорив своего дядю Стародума поймать его. Дезертир пойман, а деньги, полученные за это Стародумом, отданы Бедону, который расплатился с барином.
Иосиф подлежит казни. Но в критический момент становится известна причина его дезертирства. Самоотверженный поступок солдата расценивается окружающими как подвиг, за что его не только оправдывают, но и представляют к награде.
В детской литературе появляется новый герой - жестоко попираемый крепостной крестьянин, готовый не щадя жизни выступить против тирании. Он чувствует силу, смело протестует. В ответ на угрозу Занозы взять его под стражу и «заковать в железы» (т. е. кандалы) не пугается, не отступает от борьбы, так как уверен в своей правоте. На его защиту поднимается народ, что справедливо квалифицируется приказчиком как бунт. Голос протеста против произвола поднимают и лучшие офицеры прибывшего полка, готовые бороться вместе с крестьянами. Они называют управляющего грабителем, ржавчиной, разъедающей общество.
Пьеса «Солдатская школа» отличалась несомненными литературными достоинствами: бурной и яркой завязкой, напряженным развитием действия, мотивированными поступками героев, логически оправданной развязкой. Речь героев ярка, метка, в меру индивидуализирована, насыщена пословицами. В то же время некоторые крестьяне говорят как аристократы.
Основные взгляды автора отражены через образы помещиков и их управляющего Занозы. Они показаны жестокими извергами, не признающими ни законов, ни морали, ни человеческих прав. И черты эти рисуются не как проявления индивидуальных характеров, как это было в «Несчастных сиротах» А. Болотова, а как явление социальное. И в этом главная особенность пьесы, этим она сближается с «Путешествием из Петербурга в Москву» А. Радищева, поднимает русскую детскую литературу на новую идейную высоту. «Солдатская школа» является вершиной прогрессивного направления в русской детской литературе XVIII века, свидетельством ее идейного роста. Рисуя картины бесправия и жестокой эксплуатации, автор воспитывает ненависть к крепостному строю, желание бороться с ним.
Бурно развивается детская литература в последнее десятилетие XVIII века, издается большое количество новых книг. На первом месте выступают наставления, энциклопедии и путешествия Таковы «Путь к благонравию» П. Захарьина (1793, 1796, 1798), «Руководство к счастию и блаженству» В. Богданова (1798), «Путь к добродетели и любомудрию» К. Дамского (1794), «Новое краткое понятие о всех науках» (в 4 ч., 1796-1797) Д. и И. Нехачевых, «Детский месяцеслов» Ф. Туманского, «Зрелище света, ил Всемирное землеописание» (1789), «Новейшее повествовательно (землеописание. Для малолетних детей» (в 3 ч., 1795).
Познавательной книге старались придать более занимательный игровой характер. Таковы «В пользу и забаву малолетним детям А. Шелехова (1799), «Географическая игра в карты» И. Тодорского (1798), «Фокус Покус» (1795), «Полезные для детей игрушки» (1797), «Любопытные для детей загадки с отгадками» (1790) и др.
Издавались сборники рассказов, повестей, пьес, стихотворений, детских альманахов. Таковы сборники «Разумная нянюшка» (Кострома, 1796), «Усердие детей» (1796).
Выходят сказки как народные, так и литературные. Таковы «Пересмешник» М. Чулкова, «Русские сказки» В. Левшина, «Бабушкины сказки» и «Сова, ночная птица» С. Друковцева, «Веселая старушка, забавница детей» П. Тимофеева и др. Хотя некоторые из этих сборников (В. Левшина, М. Чулкова) принято считать книгами для взрослых, но они входили и в круг детского чтения. Остальные, даже судя по названиям, адресовались детям. Об этом свидетельствуют предисловия к ним и отзывы о них.
Хотя в конце XVIII века для детей издавалось немало книг, но они далеко не удовлетворяли потребности в чтении. Детей обычно начинали учить грамоте с пяти лет. Некоторые умели читать уже в трехлетнем возрасте. Курс учения чаще всего ограничивался умением читать и писать, что создавало интерес к книге. Поэтому дети читали все, что попадало им под руку из родительских библиотек. Так в раннем детстве читали не только Пушкин, Герцен, Аксаков, как известно из их биографий, но и многие другие.
Поэтому в чтении детей конца XVIII века более 80 процентов занимали книги для взрослых, куда входили произведения Ломоносова, Сумарокова, Хераскова, Державина, Карамзина и других русских, а также зарубежных писателей как в переводах, так и в оригинале. К началу XIX века первое место в детском чтении начинает занимать Карамзин, а за ним - Державин.
Таким образом, несмотря на относительно бурное развитие детской литературы последней трети XVIII века, особенно последнего десятилетия, она еще не отвечала потребностям, как в количественном, так и в качественном отношении. Вместе с тем она указала пути для дальнейшего ее роста: тесная связь с современностью, с передовыми идеями, с литературой для взрослых, сочетание науки и искусства. Задачи эти продолжали решаться детской литературой следующего, XIX столетия.
